***
Я вообще думаю, что беспокойство по поводу смысла жизни - это роскошь, позволительная тем, кто не в полной мере ощущает себя живущим на белом свете.
***
Мир невозможно изменить действием, это под силу только сознанию.
***
О, насколько проще любить мертвых, чем живых!
***
Никакое сознание и никакое деяние не сравнится с наслаждением уплыть по волнам в неведомые дали.
***
Да если бы вокруг не было свидетелей, стыду не нашлось бы места на этой земле.
***
Красота может отдаваться каждому, но не принадлежит она никому.
***
Если ты испытываешь к человеку какие-то чувства, думал я, ты вправе рассчитывать на ответную реакцию - не важно, любовь это будет или ненависть.
***
Любое событие и явление можно извинить, если смотреть на него с точки зрения конечного результата
***
Ты как ребенок, который проиграл, но не желает это признавать. Я забыл объяснить тебе одну очень важную вещь. Мир может быть изменен только в нашем сознании, ничему другому эта задача не под силу.
***
Красота, с которой ты так носишься, - это химера, мираж, создаваемый той избыточной частью нашей души, которая отведена сознанию. Тем самым призрачным 'способом облегчить бремя жизни', о котором ты говорил. Можно, пожалуй, сказать, что никакой красоты не существует. Сказать-то можно, но наше собственное сознание придает этой химере силу и реальность. Красота не дает сознанию утешения. Она служит ему любовницей, женой, но только не утешительницей. Однако этот брачный союз приносит свое дитя. Плод брака эфемерен, словно мыльный пузырь, и так же бессмыслен. Его принято называть искусством.
Визит к проститутке - не более чем своего рода подпись на заранее заготовленном бланке; даже утратив невинность, я 'новым человеком' не стану.
***
Для меня наблюдение - лучшее доказательство того, что я живу. Но сегодня я в первый раз видел так близко от себя глаза другого человека. Законы перспективы, управлявшие моим видением, нарушились. Посторонний человек безо всякой робости вторгался в мой мир, я чувствовал тепло чужого тела, вдыхал аромат дешевых духов; вскоре это нашествие поглотило меня всего, без остатка. Впервые прямо у меня на глазах мир другого человека сливался с моим.
***
Первый опыт физической любви оказался настолько убогим по сравнению с рисовавшимися мне райскими картинами, что я просто обязан был попробовать еще раз, чтобы хоть немного приблизиться к образу, который существовал в моем воображении.
***
Такова уж моя натура: все действия, совершаемые мной в реальной жизни, становятся лишь верным, но жалким подобием фантазий. Впрочем, фантазии - не то слово, я имею в виду внутреннюю память, питаемую источниками моей души. Меня всегда преследовало чувство, что любые события, происходящие со мной, уже случались прежде, причем были куда ярче и значительней.
***
Не примиряться с условиями своего существования и одновременно верить, что никто тебя не полюбит, - тут никакого противоречия нет. Ведь если я допустил бы мысль, что в меня можно влюбиться, это означало бы, что я уже примирился с жизнью. И я понял одну вещь: надо иметь мужество трезво оценивать вещи, но не менее важно иметь мужество бороться с этой оценкой. Улавливаешь - я палец о палец не ударил, а выходило, будто я уже с чем-то борюсь.
***
Калеки, по-моему, чем-то похожи на красивых женщин. И те и другие устали от вечно обращённых на них взглядов, они пресыщены постоянным вниманием, они затравлены этим вниманием и открыто отвечают взглядом на взгляд. Кто не отводит глаз, тот выигрывает.
***
Почему вид обнажённых человеческих внутренностей считается таким уж ужасным? Почему, увидев изнанку нашего тела, мы в ужасе закрываем глаза? Почему человека потрясает зрелище льющейся крови? Чем это так отвратительно внутреннее наше устройство? Разве не одной оно природы с глянцевой юной кожей?
***
Я решил, что только слова могут вызволить меня из нелепого положения. Моя всегдашняя ошибка. Вечно, когда необходимо действовать, я думаю только о словах. А слова срываются с моих губ с таким невероятным трудом, что сил на действие уже не остаётся. Мне казалось, что ослепительное великолепие действия непременно должно сопровождаться ослепительным великолепием слова.
***
Слишком долго существовал я вне всякой связи с внешним миром; именно этим, видимо, следует объяснить странную иллюзию, что достаточно мне очертя голову кинуться в этот самый внешний мир, и всё сразу станет возможным и доступным.
***
Так, несмотря на жалкую свою наружность, в глубине души я считал себя богаче и одарённее всех сверстников. Да это, наверно, и естественно - каждый подросток, имеющий физический изъян, мнит себя тайно избранным. Не был исключением и я, я знал, что впереди меня ждёт пока неведомая, но великая миссия.
Сколько ни пытайся продлить их век, рано или поздно всему наступает конец. Когда мчится поезд, пассажиры неподвижны. Когда поезд останавливается, пассажиры приходят в движение. Всё имеет конец - и движение, и неподвижность. Последняя из всех неподвижностей - смерть, но кто знает, нет ли и у неё своего конца?
***
Наше существование поддерживается за счёт определённых сгустков времени. Представьте себе, что столяр сделал выдвижной ящик для стола. Через десятилетия и века время кристаллизуется, приняв форму этого ящика, подменяет его собой.
Небольшой кусочек пространства поначалу был занят вещью, но постепенно предмет как бы вытесняется сгустившимся временем. На смену материальному объекту приходит его дух.
***
Боясь вздохнуть, смотрел я на Уико. Её лицо не имело ни прошлого, ни будущего, оно замкнулось в молчании. Нечто подобное можно иногда увидеть на срезе только что срубленного дерева.
***
Все происходившее со мной было словно зашифровано некой странной тайнописью; моя жизнь напоминала движение по коридору с зеркальными стенами, изображение в которых, множась, уходит в бесконечность. Мне казалось, что я сталкиваюсь с новым явлением, но на нем уже лежала тень виденного прежде. Я все шел и шел по нескончаемому этому коридору , влекомый подобными совпадениями, и не знал, в какие неведомые дебри заведет меня мой путь. Судьба, ожидающая каждого из нас, определена не волей случая. Если человека в конце пути ожидает смертная казнь, он всю жизнь поневоле в каждом телеграфном столбе, в каждом железнодорожном переезде видит тень предначертанного ему эшафота и постепенно свыкается со своей участью.
Мой жизненный опыт всегда оставался однослойным, лишенным углублений и утолщений. Ни к чему на свете, кроме Золотого Храма, не был я привязан, даже к собственным воспоминаниям. Но я не мог не видеть, что воспоминания эти, точнее отдельные их обрывки, не проглоченные темным морем времени и не стертые бессмысленным повторением, выстраиваются в цепочку, образуют зловещую и омерзительную картину.
Что же то были за обрывки? Иногда я всерьез задумывался над этим вопросом. Но в воспоминаниях было еще меньше смысла и логики, чем в осколках пивной бутылки, поблескивающих на обочине дороги. Я не мог думать об этих осколках как о частицах, некогда составлявших прекрасное и законченное целое, ибо при всей своей нынешней никчемности и бессмысленности каждое из воспоминаний несло в себе мечту о будущем. Подумать только – эти жалкие осколки бесстрашно, бесхитростно и бесстрастно мечтали о будущем! Да еще о каком будущем – непостижимом, неведомом, неслыханном!
***
Всё его существо, словно некий диковинный мяч, катилось вперёд с единственной целью - пробить стену реальности... Жизнь, которую предлагал мне Касиваги, представляла собой рискованный фарс: разбить вдребезги реальность, дурачащую нас множеством неведомых обличий, и, пока с реальности сорвана маска, а новая, неизвестная, ещё не надета, вычистить весь мир добела.
***
Смерть просто не могла иметь с ним ничего общего!
Может быть, именно поэтому так внезапно оборвалась его жизнь?
Чем чище выведенная порода, тем меньше сопротивляемость болезням. Так, может, и Цурукава, состоявший из одних лишь чистейших частиц, не обладал защитой против смерти? Если моя догадка верна, то мне обеспечено исключительное долголетие, будь оно проклято.
***
Не знаю, чем меня так заинтересовал этот пес. Возможно, абсолютным несоответствием праздничной и светлой атмосфере улицы: он упрямо тащил за собой какой-то иной, совершенно отличный от всего окружающего мир. Пес брел по своей собственной мрачной вселенной…
***
Составные части не ведают совершенства, они – лишь переход к гармонии целого, лишь обещание очарования, что таится где-то рядом, по соседству. Одно обещание прекрасного наслаивается на другое, и все эти предвестия не существующей на самом деле красоты и образуют главную суть Кинкакудзи. Посулы не несут в себе ничего, кроме пустоты. Пустота, Ничто она и есть основа Прекрасного.
***
Какая между нами связь? Каких бы высот ни достигал мой дух, готовясь к Деянию, вечно заброшенный и одинокий желудок все равно потребует своего. Собственные внутренности казались мне облезлым, прожорливым псом, не желающим слушаться хозяина. О, как отчетливо я осознавал: душа может сколько угодно стремиться к возвышенному, но эти тупые и скучные органы, которыми набито мое тело, будут стоять на своем и мечтать о пошлом и обыденном.
... Душа могла грезить о неземной красоте алмазов, но брюхо упрямо требовало теста.
***
Мир может быть изменён только в нашем сознании, ничему другому эта задача не под силу. Лишь сознание преобразует мир, сохраняя его неизменным. Вселенная застыла в неподвижности, и одновременно в ней происходит вечная трансформация. Ну и что толку, спросишь ты. А я тебе отвечу: человеку для того и дано сознание, чтобы вынести все тяготы жизни. Зверю подобное оружие ни к чему, он не считает жизнь источником тягот. Это прерогатива человека, она и вооружила его сознанием. Только вот бремя от этого не стало легче. Вот и вся премудрость.
Чем это так отвратительно внутреннее наше устройство? Разве не одной оно природы, с глянцевой юной кожей?… Что же бесчеловечного в уподоблении нашего тела розе, которая одинаково прекрасна как снаружи, так и изнутри? Представляете, если бы люди могли вывернуть свои тела и души наизнанку – грациозно, словно переворачивая лепесток розы, – и подставить их сиянию солнца и дыханию майского ветерка.
***
Когда идёт снег, мы снова чувствуем себя детьми.
***
Заика, сражающийся с первым звуком слова, похож на птичку, бьющуюся в отчаянных попытках вырваться на волю из силка - силка собственного 'я'. В конце концов птичка вырвется, но будет уже поздно. Иногда, правда, мне казалось, что внешний мир согласен ждать, пока я бьюсь и трепещу крылышками, но, когда дверь удавалось открыть, мгновение уже утрачивало свою неповторимую свежесть. Оно увядало, блекло... И мне стало казаться, что иначе и быть не может, - поблекшая, подгнившая реальность в самый раз подходит такому, как я.
***
Прошлое не всегда тянет назад. В нём рассыпаны немногочисленные, но мощные пружины, которые, распрямляясь, толкают нас в будущее.
***
Я понял, что мужество может быть двояким: то, с которым мы принимаем жизнь, как она есть, и то, которое помогает нам бороться с обстоятельствами, причем оба они - две стороны одной медали.
***
Что за удивительная вещь - прекрасная музыка! Быстротечная красота, порожденная искусством исполнителя, превращает короткий отрезок времени в беспредельность; её невозможно в точности воспроизвести; подобно существованию мотыльков-однодневок, она - чисто условное понятие и одновременно неотъемлемая часть бытия. Нет ничего более близкого к жизни, чем музыка.